НР: Первый раз попасть на эту гору я попробовал два с половиной года назад. Это была зима, снег, я прошел, наверно, часа два или три – одежды надел на себя много, взмок страшно, сгорел. Я боялся жутко, так что сгорел и психологически, и физически. В итоге сказал, что возвращюсь назад – и возвратился. А так – студентом я был на Кавказе, мы там строили шахту, поэтому все, что высотой до трех тысяч метров, я там исходил сам. Это было мое чисто любительское дело, я в выходные дни гулял в приэльбрусье. Любовь к горам родилась именно тогда – там я видел альпинистов.

АО: Под предводительством Сергея Ковалева в мае этого года я добрался до Кавказа и зашел на Эльбрус. Это была моя первая вершина.

2. Почему вы решил идти именно на Монблан, именно сейчас и именно в такой компании?

НР: Потому что знал эту компанию. И потому что мне хотелось хотя бы раз в жизни забраться на какую-то гору. И я это сделал!

АО: Во-первых, потому что компания была великолепная, во-вторых, мы все были абсолютно уверены в Ковалеве, в его опыте, в его организаторских способностях. Кроме того, побывав в этом году на высшей точке Восточной Европы, Эльбрусе, мне хотелось подняться и на высшую точку Западной Европы, которой и является Монблан.

3. Когда хотят рассказать о нагромождении хлама и при этом выразиться изысканно, говорят: монблан какой-то. Неужели Монблан похож на кучу мусора?

НР: Нет, я как раз был восхищен тем, что альпинисты никогда не бросают мусор нигде. Это при том, что На Монблане очень многолюдно? Смотришь – просто караван безумцев движется. И никто по пути не бросает ни банок, ни бумажек, ни пакетиков – все складывают в рюкзачок и спускают вниз. Никакая это не куча мусора. Мы попали как раз в очень хорошую погоду, видимость очень хорошая была, так что насладились видом красивейших снежных вершин. Просто удивительная красота.

АО: Нет. Монблан похож на птиц, взмывших вверх и замерших в движении к небу. Великолепные горы, посеребренные снегом, в котором играют лучи света… Это неповторимое зрелище, которое даже фотографии не дано воспроизвести.

4. Каким для вас был самый трудный момент восхождения на Монблан?

НР: Подъем и спуск по скалам. У меня ноги и руки трусились. Думал, как я пройду здесь? Ну, ничего – через полчасика все стабилизировалось и пошел нормально.

АО: Самым трудным был первый день восхождения. И довольно неожиданным был участок пути, когда начались скалы, – мы к этому времени уже шли часов восемь, устали. Ты идешь, идешь и уже не можешь дождаться, когда же доберешься до хижины, в которой наконец можно будет упасть, раскинув руки.

6. Любые трудности на пути к вершине Монблан стоят того, чтобы…

НР: Подняться на верх и испытать всплеск эмоций. Я когда поднялся. Раскинул руки вверх и закричал: «Горы, я люблю вас!». А потом завалился на снег, звонил детям. Друзьям: вот, я вам с самого Монблана звоню. Шел из последних сил, а когда дошел – вроде и усталость прошла, такой всплеск эмоций, заряд энергии.

АО: Чтобы потом снять ботинки и опустить ноги в снег: никогда не думал, что ощущения будут такие интересные, снег обжигает страшно. Это вообще было стоящее путешествие. Интересной была сама поездка, не только восхождение: мы ехали на машинах, посмотрели Европу – заезжали в маленькие деревушки, рассматривали их жителей, быт, знакомились с тонкостями их кухни. Это был комплексный взгляд на Европу. Плюс хорошая компания, интересное общение.

8. Если бы вам пришлось совершить это восхождение снова, каких ошибок вы попытались бы избежать?

НР: Сегодня, уже пройдя эту высоту, я б не так волновался, я бы не боялся, оделся полегче – я в этот раз снова слишком тепло оделся, потому что мы выходили рано, часа в три ночи, и чуть было опять не сгорел.

АО: Основной момент – это распределение энергии: в движении, в дыхании, в еде и питье. Наверно, умение правильно это делать приходит с опытом. Было много моментов, когда я рвался вперед, а стоило поберечь силы, или наоборот – следовало меньше останавливаться, а я тормозил.

10. Зинедин Зидан этим летом зашел на Монблан, чтоб забить символический гол. Как думаете, чем еще можно было заняться на этой вершине?

НР: Тут выдумывать можно сколько угодно. Мы там встретились с мужчиной и женщиной, которые шли по скальному маршруту вместе с собакой. Мы сними одновременно пришли на вершину. Это была бельгийская пара, а их собака – настоящая альпинистка, это была уже не первая ее вершина. Она очень послушная, сама лезет, карабкается – в солнцезащитных очках и ботиночках. Поскольку шли по скальному маршруту, ботиночки к финалу были вдребезги разбиты.

11. Ваши ощущения, эмоциональные и физические, после «взятия» Монблана, позволяют утверждать, что альпинизм – он действительно для всех?

НР: Я думаю, альпинизм – это внутренне состояние души. Многие меня спрашивают: зачем? Я и сам иногда думаю: ну это ж безумие полное. А все равно тянет. Вот только вернулся – и опять в горы хочется. Хотя там – коленки тряслись. А когда первый раз шел, все время Богу молился, читал «Отче наш» и думал: боже, лучше б я лежал возле телевизора рядом с женой, так хорошо – тепло, уютно, кофе пил бы; никогда в жизни больше сюда не пойду. Но потом все улеглось, переварилось – и опять захотелось в горы.

АО: Да, безусловно. Я не имею какой-то суперподготовки – ну, немножко занимался скалолазаньем, немножко … даже не ходил в горы, а гулял. И замечательно зашел сначала на Эльбрус, а потом на Монблан.

12. Зачем, по-вашему, люди вообще ходят в горы?

НР: Я думаю, это внутренне состояние и потребность. Когда мы первый раз шли на Монблан, Ковалев шутил: «В горы ходят, особенно зимой, люди, сильные духом и слабые умом». Может, чистота гор притягивает людей – чище гор ничего нет. Может, желание очиститься энергетически – кто в это верит, этим занимается. Сам дух гор, атмосфера в коллективе, с которым идешь, взаимовыручка, помощь, когда команда живет как единый организм – мне это очень нравится. А выпить водички из горной реки, спать в палатке на леднике, петь под гитару!…

АО: Наверно, чтоб заглянуть внутрь себя. Потому как, поднимаясь на определенную высоту, человек очищает свое сознание от ненужных мыслей, от всех тех суетных мыслей, которые нас постоянно атакуют внизу, и с чистым сознанием и чистым желанием познания, с желанием увидеть эту красоту вокруг, окунуться в нее устремляется вверх.

13. Есть ли в человеческой жизни что-то, способное сравниться по силе эмоционального воздействия с восхождением?

НР: Я думаю, есть. Человек в жизни ставит себе разные цели – некоторые могут быть выше гор.

АО: Нет. В моем опыте и в моей фантазии такого нет. Возможно, есть что-то столь же интересное, но иное.

Редактор:Дмитрий Волков

Источник:www.vertikal.biz