Наступал 1955 год. Две экспедиции направляются на пик Победы. Альпинисты ТуркВО и Узбекистана во главе с В. Рацеком выбирают маршрут по северному склону (путь Гутмана), алма-атинские же восходители под руководством Е. Колокольникова решили пройти шестикилометровый восточный гребень. Путь этот длинный, не опускающийся на всем протяжении гребня ниже отметки 6900 м, но не лавиноопасный, решили они, памятуя о своей попытке подняться по северному склону в 1949 г.

Всесоюзная секция альпинизма (так в то время называлась Федерация альпинизма) настойчиво рекомендовала экспедициям объединиться. Но видимо, каждая из них хотела пожать «лавры победы» самостоятельно. Тогда была установлена очередность восхождений с тем, чтобы внизу всегда был сильный резерв на случай, если понадобится помощь. Первыми должны были идти алмаатинцы. Узбекские альпинисты могли начать восхождение только после спуска алмаатинцев. Однако молодые участники обеих экспедиций, стремясь быть на вершине обязательно первыми, форсировали события.
12 августа поднялась в базовый лагерь (4200 м) последняя группа казахстанской экспедиции, а уже 13-го принимается решение — подготовку к восхождению считать законченной, и группа в составе 16 участников во главе с мастером спорта В. Шипиловым 14 августа выходит на штурм вершины.
Опытный восходитель, заслуженный мастер спорта Е. Колокольников, являвшийся начальником экспедиции, понимал неоправданность и опасность такой спешки, но потерял контроль над коллективом и доверился физически сильным, но еще недостаточно опытным спортсменам. Возражения М. Грудзинского и А. Суслова, который вместе с Э. Рыспаевым и Р. Селиджановым был включен в состав экспедиции, не были приняты.
В верховьях ледника Звездочка на высоте 5100 м группа была 15 августа. В этот же день, нарушив прямые указания об очередности восхождений, на штурм вершины по северному ребру вышла группа объединенной экспедиции ТуркВО и Узбекского комитета физкультуры и спорта под руководством Э. Нагела. Вечером того же дня группа В. Шипилова узнала о выходе на параллельный маршрут ташкентских альпинистов по световым сигналам и решила еще более форсировать темп своего восхождения. 16 августа она, пройдя перемычку перевала Чон-Терен, поднялась до высоты 5800 м, а 17 августа достигла высоты 6350 м. Здесь у П. Меняйлова начались сильные головные боли и он в сопровождении А. Семченко, Н. Шевченко и Р. Тародина был отправлен вниз. Группа же, оставшаяся в составе 12 человек, продолжала подъем и 18 августа заночевала на высоте 6800 м. На следующий день при очень хорошей погоде группа смогла подняться только немногим более 100 м и стала на бивак на высоте 6930 м, менее чем в 100 метрах от Восточной вершины пика Победы. Погода была ясная и тихая.
Казалось, ничто не предвещало беды. Поднимаясь по гребню все ближе к семитысячному рубежу, альпинисты, не прошедшие высотной акклиматизации перед восхождением, катастрофически теряли силы. В этот день они смогли подняться только на 100 м по технически несложному пути. Уставшие альпинисты наскоро поставили палатки, плохо закрепили их и не защитили от ветра; они не обратили внимания и на появившиеся на западе облака, предвещавшие ухудшение погоды.
Все началось около 23 часов. Погода стала резко ухудшаться и к 2 часам ночи поднялся сильный ветер, снег начал заваливать палатки. Люди, видимо, были в тяжелом состоянии (высота брала свое), воля и силы их покинули. Бороться со стихией могли уже немногие. Большинство продолжало лежать в поваленных снегом палатках, страдая от удушья. Затем они стали ножами резать палатки, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Cнег стал набиваться внутрь палаток, а с ним холод — опасность обморожений. В спешке хватая спальные мешки, бросая все остальное, они переползли в одну, оставшуюся целой, палатку. Но она не могла вместить 12 человек.
Наступил рассвет. До этого руководитель штурма В. Шипилов, не выходя из палатки, дает распоряжение рыть пещеру. Но, как показали раскопки спасателей, попытка отрыть пещеру не увенчалась успехом: слой снега оказался небольшим, а дальше был лед. Смогли вырыть небольшую нишу, в которую забиваются оставшиеся без укрытия люди. 20 августа начальник штурма приказывает сохранившим силы У. Усенову и Б. Сигитову идти вниз за помощью, а через несколько минут говорит, чтобы спускались все, у кого еще есть для этого силы. К двойке присоединяется А. Суслов. Затем собирается еще четверка — Э. Рыспаев, Р. Селиджанов, В. Анкудимов и А. Гончарук. После попытки спуститься по ледовому склону четверка возвращается.
Продолжающая спускаться тройка на высоте 6400 м теряет ориентировку и уходит вниз по склону восточного гребня. При попытке подняться обратно на гребень умирает Суслов. Усенов остается с телом Суслова, а Сигитов один продолжает спуск вниз по гребню. Опасаясь замерзнуть, Усенов 22 августа, оставив тело Суслова, также продолжает спуск и утром 23 августа на леднике Звездочка на высоте 5000 м проваливается в трещину, где 24 августа его находит спасательный отряд казахстанской экспедиции.
Так повествует об этой трагедии единственный случайно оставшийся в живых из 12 участников штурмовой группы алмаатинец Урал Усенов. В своем рассказе он верно нарисовал развитие событий 19-20 августа в последнем лагере группы В. Шипилова.
27 августа сборная команда высотников ВЦСПС уже закончила свои восхождения в районе южных отрогов Заалайского хребта, когда была получена правительственная радиограмма с предписанием срочно организовать спасательный отряд и прибыть в город Ош, где его будет ждать самолет для переброски в район пика Победы на помощь казахским альпинистам.
Спасательный отряд был удивлен, зная, что у пика Победы в это время находятся две большие экспедиции. Спасательный отряд получил радиограмму от спартаковцев, подписанную В. Абалаковым и А. Боровиковым. Они предлагали свою помощь. Альпинистская солидарность действовала безотказно.
29 августа узнаем, что организацией помощи альпинистам занимается А. И. Микоян. Значит, дело серьезное. 29 августа специальный самолет доставляет нас во Фрунзе и 30-го в Пржевальск. Во фрунзенской больнице беседую с У. Усеновым. Его рассказ для нас очень важен: он может сократить поиски пострадавших. В составе нашей группы известные высотники — заслуженные мастера спорта Е. Белецкий, Е. Иванов, А. Угаров, мастер спорта А. Гожев, опытные альпинисты, только что совершившие большой высотный траверс, — А. Ковырков, П. Скоробогатов, Б. Дмитриев, а также Д. Клышко и А. Шкрабкин. Мы все еще не знаем, что с группой Шипилова: рассказ Усенова прояснил немногое.
3 сентября вечером мы были в лагере на леднике Звездочка. Здесь уяснили обстановку. То, что группа Шипилова терпит бедствие, узнали от Усенова, извлеченного из трещины 24 августа Н. Шевченко и П. Меняйловым. Начались спасательные работы, проходившие сначала под руководством Е. Колокольникова и В. Рацека, а с 28 августа в связи с болезнью Колокольникова ими руководил Рацек.
Штурмовая группа узбекской экспедиции была отозвана с северного гребня 25 августа. Спустилась она в базовый лагерь 26-го, и 27-го из ее состава был организован спасательный отряд. Он получил задачу двигаться по пути группы Шипилова. Однако этот отряд действовал крайне медленно и лишь 1 сентября поднялся в верховье ледника Звездочка к лагерю 5100 м, затратив более четырех дней на маршрут, обычно проходимый за один день. Попыток подняться на гребень отряд не предпринимал и 2 сентября был отозван вниз. Не проявил настойчивости и руководитель спасательных работ В. Рацек, мирясь с тем, что за десять дней работ, которые только условно можно назвать спасательными, ни одна из групп не достигла даже перевала Чон-Терен.
В то же время группа казахской экспедиции, руководимая А. Семченко, в верховьях ледника обнаружила труп участника штурмовой группы А. Гончарука, скончавшегося от истощения и переутомления. Вместе с группой В. Нарышкина из узбекской экспедиции группа Семченко 26 августа достигла лагеря 5100 м, но в условиях ухудшающейся погоды не предпринимала попыток подняться на перевал Чон-Терен, а 31 августа была отозвана В. Рацеком вниз для отдыха.
31 августа на ледник Звездочка прибыл спасательный отряд альплагерей Алма-Аты. Им руководил II. Шумихин. Этот отряд 2 сентября поднялся к лагерю 5100 м, а 3-го вышел на перевал Чон-Терен. Не обнаружив никаких следов на перевале, он в тот же день спустился обратно. В лагере узбекской экспедиции мы встретились с единодушным мнением, что в создавшихся условиях подняться с ледника Звездочка к группе Шипилова невозможно. Но это нас не смутило. 4 сентября мы вышли наверх, а 6-го поднялись на перевал Чон-Терен. 6 и 7 свирепствовала пурга, но надежда найти хоть кого-либо из группы Шипилова живым укрепляла наше упорство и мы поднимались выше и выше. 7 сентября обнаружили место срыва Б. Сигитова. Здесь лежал штычок ледоруба, свидетельствуя о происшедшей трагедии. Вскоре нашли целую палатку с большим запасом продуктов, оставленную группой А. Семченко. Выше 6300 м в этот день подняться не могли из-за непогоды. На следующий день пурга несколько стихает и мы вновь идем вверх. На высоте 6400 м на пологом широком гребне находим уже замерзшего В. Анкудимова.
Уже 12 часов. Решаем оставить рюкзаки и налегке идти вверх; кажется, что где-то вблизи должны быть и остальные. В 16 часов снова находим человека. Это П. Черепанов, один из самых сильных и обаятельных участников группы. Он лежит на боку, согнувшись. Ледоруб воткнут у его головы. Видимо, прилег отдохнуть и замерз. Хороним его здесь, вырубив во льду нишу.
Теперь перед нами поднимается крутой стометровый ледовый склон. Слева — фирновые сбросы и разрывы. Справа — стена, обрывающаяся к леднику Звездочка. К обрыву спускается веревка. Нижний конец ее не закреплен и рядом с ним лежит рюкзак. Больше ничего нет. Для того чтобы добраться к веревке и рюкзаку, нужно траверсировать крутой ледовый склон и на это у нас уйдет весь остаток дня. А наверху уже недалеко лагерь Шипилова, о котором рассказывал Усенов. Там могут быть шесть человек, судьба которых нам неизвестна. Решаем идти наверх. На передних зубьях кошек при крючьевой страховке проходим ледовый склон. Выходим к месту закрепления веревки. Небольшая полка. Рядом две разорванные палатки. Разбросаны вещи. Валяются ледорубы и совсем новые, не бывшие в употреблении кошки. Видимо, их бросили перед спуском; они казались лишней обузой, а там, на крутом льду, где кончается веревка, обессилевшие люди, видимо, уже не могли удержаться и срывались по 1800-метровой стене на ледник.
Обследуем лагерь. Левее двух палаток еще одна, а выше — засыпанная снегом ниша. Раскапываем, думая, что это пещера. Но нет, это просто углубление в склоне. В этом углублении теплые вещи, продукты, бензин, примусы — все, что нужно для жизни. Теплые вещи есть и в палатках, но все разбросано. А людей нет. Прощупываем все вокруг лавинными зондами — нет ни людей, ни пещеры. Да и место на сравнительно крутом склоне, мало подходящее для бивака, особенно в пургу и ветер. А совсем рядом, метрах в семидесяти, Восточная вершина пика Победы, чуть восточнее — ее пологие снежные поля, защищенные от западных ветров. Видно, не хватило сил этим людям подняться сюда 19 августа 1955 г. Они отдали свои недюжинные силы, стремясь быть первыми на Победе, но многое недооценили и вершина жестоко наказала их за это.
Начинает темнеть и мы идем на спуск снова на передних зубьях кошек по крутому ледовому склону. Начался обильный снегопад. По склону текут сплошные потоки рыхлого снега, который не может удержаться на крутом льду. Уже темно. Помня о зловещей веревке, обрывающейся на западную стену, стараюсь держаться восточнее, но тут сбросы и мы попадаем на них. Остановиться на ночь нельзя: наши теплые вещи в рюкзаках внизу, а мороз уже 30°. Решаю спускаться по сбросам на двойной страховке Евгения Иванова. Прыгаю в трещину, выбираюсь на ее противоположный край. Делаем «перила». Погода постепенно улучшается. Ветер разгоняет тучи, и при луне в 12 часов ночи мы выходим к нашим рюкзакам.
Утром 9 сентября ясная морозная погода. Проводим сеанс связи: сообщаем вниз все, что стало нам известно. Затем хороним во льду Анкудимова и начинаем поиски тела А. Суслова, которое, по описанию Усенова, должно быть где-то здесь. Ищем час, другой, третий — все напрасно. Видимо, Усенов неточно указал нам место. Почему? Запутался, потерял ориентировку? Очень многое не могли мы понять в обстоятельствах смерти богатыря Алеши Суслова.
Почему же произошла эта трагедия? Действительно ли пик Победы бросил на альпинистов все свои самые черные и свирепые силы?
Думается, что нет. Сами восходители переоценили свои силы, они пренебрегли законами высоких гор. Они забыли основные заповеди альпинистов. Первая из них — это акклиматизация — подготовка организма к длительной работе на высоте, а вторая — только дружный коллектив решает успех восхождения.
Нельзя идти на 7000 м, не побывав предварительно на 6000 м. Но как раз этого и не сделали ни казахские, ни узбекские альпинисты. Они решили штурмовать вершину «с ходу». Первые заплатили за это своей жизнью, вторых отозвали с маршрута восхождения; они спустились вниз обессилевшими настолько, что даже не были способны помочь товарищам, терпящим бедствие. У алмаатинцев к тому же не было дружной и сплоченной группы.

Source:www.mount.kz